Изучение каузальности в татарских грамматиках начала ХХ века

В толковых словарях русского языка каузальность трактуется как причинная связь явлений, причинность. Причинность же является философской категорией, которая определяется как генетическая связь явлений, состоящая в том, что одно явление (причина) порождает другое (следствие). Причина и следствие неразрывны друг от друга, так как каждая причина имеет свое следствие, а любое следствие вызывается какой-либо причиной. Проблема каузальности интересовала еще античных философов, являлась объектом исследований и дискуссий в философии.

Татарские грамматики XIX – начала ХХ века являются теоретической основой для дальнейшего научного изучения татарского языка.

Взаимосвязь причины и следствия в языковой структуре образует причинно-следственную цепь, в которой явления выступают и причиной, и следствием. Например, то, что является по отношению к предыдущему явлению следствием, причина – по отношению к последующему: Əткəйлəр киткəндə, катык оеп җитмəгəн, икмəк тə пешеп өлгермəгəн; шуңа күрə азык алмый киткəннəр икəн, аларга ашарга илтергə кирəк булды (Г. Ибраһимов. «Алмачуар»). (Когда отец уходил на работу, он не взял, оказывается, еды, потому что кислое молоко еще не отстоялось, и хлеб не был еще готов; нужно было ему отнести обед.)

В данном предложении образована следующая причинно-следственная цепь: Катык оеп җитмəгəн, икмəк тə пешеп өлгермəгəн (кислое молоко еще не отстоялось, и хлеб не был еще готов) – причина, шуңа күрə азык алмый киткəннəр икəн (он не взял, оказывается, еды) – следствие => …азык алмый киткəннəр икəн (он не взял, оказывается, еды) – причина, аларга ашарга илтергə кирəк булды (нужно было ему отнести обед) – следствие.

Таким образом, часть азык алмый киткəннəр икəн (он не взял, оказывается, еды) является следствием по отношению к предыдущей части (катык оеп җитмəгəн, икмəк тə пешеп өлгермəгəн – кислое молоко еще не отстоялось, и хлеб не был еще готов) и причиной – по отношению к последующей (аларга ашарга илтергə кирəк булды – нужно было ему отнести обед).

В татарском языкознании проблема казуальности освещается в той или иной степени в трудах разных языковедов-тюркологов. В грамматиках XIX века обращается внимание на союзы, устанавливающие причинно-следственные отношения. В «Грамматике татарского языка» (1801) И. Гиганова для выражения причины употребляются предлог по, слова так как, что и приводятся следующие примеры: по указу Государеву; по твоему слову; так как вы сказали, я и сделал; он потому тебя не любит, что ты много играешь.

В «Краткой татарской грамматике» (1814) А. Троянский отмечает способность союзов связывать части целого и устанавливать между ними разные отношения и выделяет винословные союзы ибо, понеже, по тому что. (Кроме винословных, указывает еще соединительные, условные, противительные, заключительные, пополнительные, разделительные и отрицательные союзы.) В «Краткой татарской грамматике» 1860 года издания ибо, потому что, для того, что, дабы А. Троянский называет причинными союзами.

В «Общей грамматике турецко-татарского языка» (1846) А. Казем-Бека отмечается, что винословный союз чөнки значит потому что, как, поелику.

В книге «Образец русско-татарской грамматики по методу арабской грамматики» (1891), составленной К. Насыри, отмечается, что союзы потому что, оттого что, чтобы выражают причину: «…потому что, оттого что, чтобы дигəн кəлимəлəр хəреф гəтъф мəнзилендə истигмал кылыналар һəм мəə бəгдии мəə каблəне сəбəп булалар. Мəсəлəн: Оттого телега запела, что давно дегтю не ела. Ягъни арба шуның өчен җырлый – күптəн дегет ашамаган, ягъни шыгырдавына сəбəп дегет ашамаганлыгы – безнеңчə тəртибе белə: арба дегет ашамаганга күрə җырлый, ягъни майламаганга күрə шыгырдый…»

К. Насыри в грамматике «Әнмүзәҗ» («Энмюзэдж», 1895), которая является первым опытом всестороннего научного исследования татарского языка, выделяет причинные союзы чөнки – ибо, потому что, аның өчен – вследствие того, шуның өчен – оттого и послелог өчен (для) для выражения причины. В качестве примера приводит следующие предложения: Ийүмез шуның өчен суық, бу көн йақмаған. (Дом наш оттого холоден, что сегодня не топлен.); Бу көн йақмағанға күрə, ийүмез суық. (Дом наш холоден, потому что сегодня не топили.); Китаб өчен ақча бирдем. (Я заплатил деньги за книгу.); Утын өчен ақча түлəдем. (Я заплатил за дрова.); Синең өчен самуар қуйдым. (Для тебя я поставил самовар.); Син ни өчен йығлайсын, йəғни йығламақыңның сəбəбе нидер. (Ты почему плачешь? Т. е. какова причина твоих слез?)

К. Насыри отмечает, что причинные союзы употребляются между двумя предложениями, когда одно из них выражает причину, а другое – следствие.

В татарских грамматиках начала ХХ века каузальность изучается, как правило, в рамках обстоятельства причины и сложноподчиненного предложения с придаточной частью причины.

В труде «Татар нəхүе» («Татарский синтаксис», 1919) Г. Ибрагимова обстоятельство причины рассматривается как отдельный второстепенный член предложения – причина. Обстоятельства цели, условия и уступки тоже входят в состав этого члена.

К придаточным Г. Ибрагимов относит предложения, которые в современном татарском языкознании рассматриваются как синтетические придаточные предложения. Аналитические придаточные предложения в данном труде отдельно не изучаются (аналитические придаточные причины относятся к сложносочиненным предложениям). Г. Ибрагимов называет их предложениями доказательства (подтвердительными предложениями) (дəлил җөмлə) и дает следующее объяснение: это сложное предложение, одна часть которого является причиной, доказательством действия второй части. Средствами связи в таких предложениях служат слова чөнки, шуңа күрə, шунлыктан.

Дж. Валиди в труде «Татар теленең грамматикасы» («Грамматика татарского языка», 1919) выделяет в татарском языке дополнение причины, что соответствует обстоятельству причины в современном языкознании: сагыштан саргайды, сагышка саргайды, сагыш белəн саргайды. В этой грамматике отмечается, что придаточное причины отвечает на вопросы отчего? зачем? по какой причине? и выражает причину действия главного предложения. Такое предложение прикрепляется к главной части с помощью аффиксов -лыктан/-лектəн, -га/-гə, послелога күрə: Башым авыртканлыктан, дəрескə килə алмадым (Из-за того, что болела голова, не смог прийти на урок.); Эчем пошканга, бераз чыгып йөрдем (Вышел прогуляться, так как на душе было тоскливо); Ул син кушканга күрə эшлəгəн (Он выполнил эту работу, потому что ты ему велел.)

Дж. Валиди также выделяет связное причинное (бəйлəмə сəбəп җөмлəсе) и связное следственное (бəйлəмə нəтиҗə җөмлəсе) предложения.

Части связного причинного предложения присоединяются с помощью слов шунлыктан, шуңа күрə, шуның өчен. Часть, выражающая причину, предшествует части, выражающей следствие. В случае нарушения этого порядка, средством связи предложений выступает союз чөнки (Дж. Валиди называет чөнки послелогом).

По мнению Дж. Валиди, в связном причинном предложении может употребляться только часть, выражающая причину, а следственная часть полностью отсутствовать. Например, в предложении Нигə ул тикле үлемнəн куркасың; ашың ашаган, яшең яшəгəн (Г. Ибраһимов). Почему ты так боишься смерти; ты свое прожил, как считает Дж. Валиди, отсутствует часть курыкмаска кирəк иде (ты не должен бояться), которая выражает следствие. И это сложное предложение должно звучать так: (Нигə ул тикле үлемнəн куркасың) Курыкмаска кирəк иде, чөнки ашың ашаган, яшең яшəгəн. (Почему ты так боишься смерти) Ты не должен бояться смерти, потому что ты свое прожил.

Тюрколог Г. Алпаров в своей монографии «Шəкли нигездə татар грамматикасы» («Формальная татарская грамматика», 1926) дает следующее определение причинному предложению: причинное предложение – придаточное предложение, присоединенное к глаголу главного предложения как причинное дополнение и выраженное формами -ганлыктан/-гəнлектəн, -ганга/-гəнгə күрə, -кəн өчен, -ган сəбəпле, -сен өчен и др.

Обстоятельство причины в труде Г. Алпарова рассматривается под названием «дополнение причины». Однако в приведенном им примере Көн болытлы булганга (күрə), без кичə уракка чыкмадык компонент, выражающий семантику причины, является не второстепенным членом (дополнением причины), а сказуемым придаточного предложения причины.

Таким образом, несмотря на то, что в татарских грамматиках XIX – начала ХХ века не отводится место специальному изучению каузальности, оно проводится попутно в связи с описанием союзов, обстоятельства причины, сложноподчиненного предложения с придаточной частью причины. Татарские грамматики XIX – начала ХХ века являются теоретической основой для дальнейшего научного изучения татарского языка.